Зеркало Мерлина - Страница 98

— Нет! — пронзительно закричал Стэнс. — Не пройдешь… ко Рту!

Элосса подползла к ним. Видимо, у Стэнса были основательные причины не подпускать Керна к богу, если богом был Рот.

Она схватила Керна за локоть. Ей показалось, что под черно-красной тканью рукава был металл, таким негнущимся и твердым было напряженное тело. Ее усилия, пусть незначительные, помогли Стэнсу на миг остановить продвижение Керна. И тут король как бы сошел с ума: он дико завертел головой и вцепился зубами в руку Элоссы. Девушка выпустила его и он в последнем мощном усилии рванулся вперед, отбросив Стэнса. Рука его тянулась вперед, к высунутому языку Атторна, чтобы с его помощью войти в Рот. Стэнс встал на колени, сжал кулаки и опустил их, как молот, на шею Керна, в то время как тот уже ухватился за язык и собирался подняться ко Рту.

Керн упал, ударившись лбом о язык. Тело короля, только что бывшее твердым и напряженным, обмякло, скатилось вниз.

Стэнс отшатнулся. В глазах его был ужас.

— Если бы… он прошел… через… — сказал он дрожащим голосом, — он… продолжал бы жить, — голос его сорвался, тело тряслось так, что он не мог управлять своими руками, только вытянул их перед собой и смотрел на них, как на что-то незнакомое.

Раздался треск. Элосса подняла глаза, вскрикнула и, вцепившись в Стэнса, оттащила его от Рта. Изображение Атторна развалилось. Большие куски камня разлетались по полу, падали на голову и плечи Керна, почти наполовину засыпали его тело.

Элосса прижала руку к губам, чтобы удержать крик: за изображением Атторна не было ничего!

Только занавес темноты, нейтрализующий всякий нормальный свет. Он не доходил до стен комнаты и казался сгустком абсолютного мрака, имеющего собственную внутреннюю структуру.

Лицо и Рот исчезли. Тьма треснула поперек. Смутно виднелись какие-то предметы, но по мере того, как рвалась и исчезала темнота, они исчезали тоже. Теперь впереди была только голая стена.

Тени уменьшались, уходили в камень, на котором корчились Элосса и Стэнс. Осталось только полусгоревшее тело Керна. Элосса не сводила с него взгляда.

Стэнс потянул Элоссу.

— Пошли отсюда! — прошептал он и толкнул ее к двери, через которую ее ввели сюда. Приказ его прозвучал как-то очень весомо, и она поползла на коленях. Его рука нетерпеливо тащила ее, если она замедляла движение.

Наконец они ушли от тошнотворных запахов, смерти и таких иллюзий, с какими она не могла больше бороться.

— Свободны… — раздался голос в ее мозгу, но не громкий, а как шепот почти полного истощения.

Стэнс повернул к ней голову. Он прислонился к стене и только поэтому мс падал.

— Свободны, — сказал он вслух. Значит другой голос был мульти-голосом.

Да, они были свободны. Но Юрты не могли освободиться без Раски. Основную победу принесли действия Раски в комнате Керна.

— Юрт и Раски… — тихо сказала Элосса.

Он вздохнул.

— Это… — он смотрел мимо нее вдаль, словно глядел на все подземные норы. — Это было зло Раски, мы тоже в конце концов не невиновные. Раски и Юрт… Теперь, наверное, мы сумеем добиться того, о чем говорили с тобой в Кал-Хат-Тане.

Она так устала, что ей трудно было понять его, поднять руку, вяло лежавшую на коленях, но она все же подняла ее и протянула к нему вверх ладонью — жестом союза. И уже не содрогнулась, даже мысленно, когда он крепко сжал ее пальцы.

— Раски и Юрт — свобода обоим!

— Правильно! — сказал голос в ее мозгу. Теперь он прозвучал сильнее и радостней. Жизнь возвращалась.

На перекрестках времени

Ларец стоял на середине стола. Джессон Робинс повернул его к свету: 18 дюймов пожелтевшей от времени слоновой кости сверкали, как полированное дерево.

— Может быть, это только воображение, — подумала Талахасси, — но этот предмет имеет какое-то… — Она подыскивала правильное слово и тут же поняла, что не скажет его вслух, — …очарование. Ларец раскрывался с четырех сторон. Даже не дотрагиваясь, Талахасси видела, что в слоновую кость вкраплено чистое мягкое золото древних времен.

— Ну, — сказал, наклоняясь вперед, седой мужчина, по-видимому, работающий здесь, — можете вы разъяснить нам, что это такое, мисс Митфорд?

Талахасси с трудом оторвала взгляд от ларца.

— Не знаю, — призналась она, — здесь есть элементы африканского рисунка. Смотрите. — Она показала пальцем на изогнутую золотую полосу на крышке, похожую на извивающуюся змею. Правда, у нее не было змеиной головы — полоса драгоценного металла напоминала также стилизованный охотничий нож. — Это действительно составляет две известные эмблемы древнего королевства. Эмблема на верхней части — «плуг», который, как мы полагаем, носили правители Мерсе. А эта отметина скорее всего позднейшего периода, — символизирующая лезвие меча в форме змеи. Однако, никогда я не видела, чтобы меч и змея были соединены. Династия Мерсе многое заимствовала у Египта, а там змея была знаком королевского достоинства и обычно составляла часть короны.

— Здесь, — ее палец двигался по кругам, изображенным на стенах ларца, — опять символы. Они очень близки к золотым значкам, которые носили «омывающие» Ашанти — королевские слуги, обязанные оберегать от осквернения злом. Тут представлены символы двух, а может, и трех народов африканской истории, и, несомненно, это очень древняя вещь.

— Значит, вы считаете, что это достойно музея? — настаивал человек, представившийся Джессону как Роджер Ней. Он говорил нетерпеливо, словно хотел во что бы то ни стало добиться у нее ответа. Эта его манера говорить вызывала у Талахасси желание спорить.