Зеркало Мерлина - Страница 39

Жрецы подгоняли воинов. Но, невзирая на нетерпеливые приказы, воины не торопились приближаться к священному месту.

Древнейший закон, соблюдаемый всеми племенами, гласил: нельзя проливать кровь и преследовать беглеца в долине Солнца.

Мерлин был уверен, что ищут его, но причины понять не мог. Артур приютил при своем дворе верящих в Христа, и многие из его приближенных были христианами, но сам король был похож на Амброзиуса. Когда к нему присоединялись воины, готовые сражаться с захватчиками, он не спрашивал, какому богу они молятся. В его окружении были такие, кто склонял колени перед Митрой, другие верили в древних богов Британии.

Кто разрешил этим всадникам преследовать его? Мерлин готов был поклясться, что сделано это было без ведома короля.

Хотя Артур никогда не был близок к Мерлину, как он хотел бы, все же король уважал его и иногда прислушивался к человеку, вложившему меч Британии в его руки. Нет, Артур не стал бы преследовать его. Но кто-то ведь послал этих охотников. Мерлин подумал о Модреде. Неужели этот явившийся ниоткуда «племянник» приобрел такую власть в Камелоте?

Жрецы по-прежнему подгоняли всадников, а воины пятились. И вот только серые рясы двинулись вперед. Один поднял символ своего бога — деревянный крест. Оба пели молитву.

Мерлин видел, что тот из жрецов, что был помоложе, обнажил меч, хотя это противоречило всем представлениям Мерлина: жрец не может быть воином.

Почему он должен прятаться, как загнанный зверь? Возмущенный, Мерлин встал и вышел из-за камня. Он выпрямился, как воин, ожидающий нападения противника.

Когда жрецы подошли ближе, Мерлин разглядел их лица. Одного из них он узнал.

Это был тот самый жрец, с которым Модред говорил на пиру в Камелоте. Итак, его подозрения оправдываются. Эта встреча — дело рук Модреда.

— Кого вы ищите, люди божьей службы? — спросил Мерлин.

Жрец, державший крест, на языке римлян произносил заклятья против сил тьмы. Он запнулся, но тут же с яростью продолжил свое пение. Его спутник не поднял меч, хотя у него были глаза фанатика, он все же не был, видимо, готов напасть на безоружного.

— Демонское отродье! — крикнул он, заглушив звуки молитвы другого.

Мерлин покачал головой.

— Вы стоите на месте, которое знало многих богов, — спокойно сказал он. — Большинство из них давно забыто, потому что исчезли те, кто взывал к ним в минуту опасности. Пока люди сознают, что помимо них есть еще гораздо большие Силы, способные привести их к лучшей жизни, к миру, будут существовать и боги. И неважно, как человек называет эту силу: Митра, Христос или Лаг. Сила остается все той же. Только смертные отличаются друг от друга, а Сила была, есть и будет, не уменьшаясь, и переживет даже Землю, на которой мы стоим.

— Богохульник! — послышался голос жреца. — Слуга зла!

Мерлин пожал плечами.

— Ты берешь на себя мою роль, жрец. Это барду подобает играть словами, и он делает это с большой легкостью, он может открыто устыдить короля при его дворе. Я не спорю с тобой. То, что я слышал о вашем Христе, убеждает, что он действительно один из обладающих истинной силой. Но он не единственный. У каждого племени в свое время появляется собственный бог. Я приветствую вашего Христа как одного из видевших Великий Свет. Но разве Христос учил вас преследовать человека, не идущего с ним по дороге? Я думаю, нет, а иначе он не принадлежал бы к Великим, для которых ясны и открыты все пути.

Молитва второго жреца затихла. Со странным выражением на старческом лице смотрел он на Мерлина.

— Ты говоришь необычные вещи, сын мой, — сказал он.

— Если ты слышал обо мне, жрец, то знаешь, что я вообще необычный человек. Если хочешь сразиться силами, то знай: это детская игра, а ребенок не сознает, чем играет. Смотри!

Он быстро провел перед собой пальцем. На вершинах камней вспыхнули огоньки. Старший жрец смотрел на них спокойно. Его товарищ возбужденно воскликнул:

— Работа дьявола!

— Если это так, то уничтожь ее, жрец! Добро должно победить зло, — сказал Мерлин.

Огоньки снова зажглись.

Жрец заговорил по-латыни, но огни продолжали гореть. Наконец Мерлин щелкнул пальцами и они исчезли. Лицо жреца побагровело от гнева.

— Природа зла вне человека, а не в нем самом, — заметил Мерлин. — Он создает в себе возможности для ненависти, страха и всего того, что таится в темноте. Если же он не создает такой возможности, то и не порождает дьявола. Я не использую Силу для вреда, никогда не использовал, да и не собираюсь. Ибо, если я обращу свои способности на это, они погибнут. Какого бога я призываю, опираясь на Силу, это мое дело. Я не заставляю других верить в него. Достаточно, что я знаю о существовании Силы, которая была, есть и будет.

Старший жрец некоторое время смотрел на него, потом сказал:

— Незнакомец, у нас с тобой разные дороги. Но с этого момента я не верю, что ты помощник злой силы. Ты печально заблуждаешься, и я буду молиться о тебе, чтобы ты отвернулся от ложного пути и свернул на истинный.

Мерлин склонил голову.

— Жрец, все молитвы, произнесенные с добрыми намерениями, замечаются Силой. И неважно, к кому они обращены. Я не желаю тебе зла, не желай и ты мне его.

— Нет! — крикнул младший жрец.

Глаза его пылали гневом, а может, он испытывал страх.

— Это демонское отродье угроза для всех верующих. Он умрет!

Неожиданно священнослужитель сделал выпад мечом, и весьма искусно. Мерлин понял, что прежде, чем надеть рясу жреца, он был воином. Но Мерлин был наготове. Он видел выражение глаз противника. Рука Мерлина взметнулась. Меч, словно притянутый сильным магнитом, отлетел в сторону и ударился о ближайший камень. Клинок меча раскололся.